Смена горизонтов
Эта запись не позволит мне забыть мою боль. Но уже пора начинать работу над моим четвертым альбомом. Его будет готовить Фил Реймон. Этот добродушный человек сразу же произвел на меня впечатление, а мое мнение никого не интересует. Более того, у меня нет привычки вмешиваться в процесс. Очень быстро ситуация становится непростой. Предполагается, что я должна ноги целовать этим музыкальным идолам, не мешать им замечаниями, которые они могут счесть дерзкими. И которые я в любом случае не могу сформулировать на английском языке. Слишком сложно.
Я пою ремейк песни Лайла Ловетта и одну оригинальную песню Дайаны Уоррен. Песня будет называться «Когда я боюсь всего» («Quand j’ai peur de tout»), и она станет первым номером альбома. В этот же альбом включен дуэт с Джеймсом Тейлором.
Я нахожусь в прекрасном обществе, да и альбом хороший. Я назвала его «В моем теле» («Dans ma chair»), и в него вошли новые песни новых французских авторов: Франка Ланголффа, Зази, как всегда участвуют Барбеливьен/Бернхейм… Песня «Я хотела бы познакомиться с ней» («Je voudrais la connaître»), написанная Жан-Жаком Гольдманом, тоже в этом альбоме. Это очень красивая песня об адюльтере и ревности. Когда ее записываем, Жан-Жак находит меня особенно убедительной. Этот новый опус несколько отличается от предыдущих альбомов, во-первых, потому что он франко-американский, а во-вторых, потому что я изменилась. И мой образ вместе со мной. Я изменила манеру одеваться. Волосы теперь у меня гладкие, очень белокурые, и для обложки альбома я позирую в красной прозрачной рубашке с огромным вырезом. Этакий подросток, за которым больше не следят родители. Я позволила себе быть более сексуальной. И потом, говоря откровенно, я была не против убрать сходство с Марлен Дитрих и избавиться от кудрей голубого ангела.
А вот моим фанатам очень нравится мое сходство с Дитрих — кабаре, мои голые ноги в черных чулках. В вечернем платье они меня не понимают, не узнают меня за той утонченностью, которую мне показалось уместным приобрести. И им меньше нравится мой четвертый альбом, который не так успешен, как три предыдущих. Прежде всего, я удивлена. Потом я начинаю думать, пытаюсь найти объяснение. Мое время прошло? Или виновато расстояние? Нелюбовь слушателей не оставляет меня равнодушной. Ни один артист не может не обращать внимания на то, что от него отворачиваются, пусть и на какое-то время. Но все же я не жалею о том, что записала этот альбом.
Я не слишком долго предаюсь размышлениям, потому что сразу же отправляюсь в мое третье турне под названием «Рандеву» («Rendez-vous»). И я дала сто пятьдесят концертов по всему миру. Турне очень успешное, и оно не дает мне слишком часто думать о моем отце и о моем разочаровании в связи с неудачей альбома. Я на сцене, и только это важно. Разделить этот опыт с другими, вот это мне нравится. Я снова обретаю мои радости, мои ритуалы (я, например, усаживаю маминого плюшевого мишку в углу сцены) и еще мои плохие привычки (например, я не работаю с моим голосом). Я всегда хотела, чтобы голос оставался «сырым», без техники, без украшений. Я кую его на сцене. Впрочем, за несколько минут до концерта я не распеваюсь. Я не разогреваю голос. Я полощу горло ледяной водой, чтобы расслабить голосовые связки. Теперь мой голос готов, я выхожу на сцену, и он меня не подводит.
Быть артистом — значит быть спортсменом. Тело пытается намекнуть, что у него есть предел. Но я редко его слушаю. Обычно я его принуждаю, навязываю ему мою дисциплину, заставляю, даже когда оно больше не может. Однажды вечером во время турне в Авиньоне я закончила концерт с коленом в крови. Мне было очень больно. Пытаясь найти дорогу в темноте кулис, я очень сильно ударилась о декорацию, нечто большое и деревянное. Когда я вышла на сцену, я терпела боль до конца шоу. Я умею отталкивать то, что мне мешает, физическая боль меня не пугает. И я умею сдерживать эмоции. Я готова, я пою.
А в другой раз в Дуэ я упала, вероятно, из-за физического истощения, связанного с турне, и нарушения восприятия, также связанного с турне. Я неправильно оценила расстояние до публики и ширину сцены. Я слишком близко подошла к ее краю и исчезла в оркестровой яме, оставив на сцене только моих музыкантов! Я очень испугалась.
Во время этого третьего турне я впервые три вечера подряд выступаю в Берси. Я чувствую себя совсем маленькой на сцене самого большого парижского зала. Это для меня сродни посвящению. Как и всегда, когда я выступаю в Париже, я пользуюсь случаем и приглашаю клан Каас в полном составе, братьев и сестру с их семьями. Когда я даю концерты не слишком далеко от Лотарингии, они обязательно приезжают. Отличный повод, чтобы встретиться. Это я организую их переезды. Они горды тем, что видят меня поющей в зале на одиннадцать тысяч зрителей, и рады тому, что могут провести в столице сутки. Всей семьей. Это важно. Взгляды других, друзей, знакомых и незнакомых — это зеркало. Мама была к этому чувствительна, и папа тоже. Только другие придают значимость нашему успеху. Моему отцу восхищение его приятелей позволяло любить себя. Репутация, миф значат больше, чем реальность. Мама знала, что я талантлива, но ей нужно было услышать это от других. А папа знал, что он отец знаменитости. И для меня самое важное — это взгляд других людей. Иногда это слишком важно. А когда я стала «Патрисией Каас», я позволила ей захватить меня. Я наделила ее весьма сильной властью.
Название моего турне — «Рандеву» — обрело новый, на этот раз неожиданный смысл. Я встретила мужчину-урагана. Наша любовь началась внезапно, страстно. Потому что она неизбежна и невозможна. Мужчина не свободен и не может освободиться. Тем не менее он уже не представляет своего будущего без меня. Мы не можем бороться против этой любви. Я, со своей стороны, свободна. Разумеется, мои обязательства, сумасшедший ритм моей профессии навязывают мне странную жизнь. Но нам, хорошо ли, плохо ли, все-таки удается любить друг друга. Безумно. Мы встречаемся, мы расстаемся, и наша связь из-за постоянных приездов и отъездов, в конце концов, станет слабее, износится. Мы останемся друзьями, разумеется. Друзьями.

Итак, турне «Рандеву» заканчивается на достаточно веселой ноте. Мои мужчины в черном, как я их называю, Сирил и Ришар, преподносят мне сюрприз в последний вечер. Они выходят на сцену переодетыми в женщин, один в красном парике, другой в голубом, и начинают показывать стриптиз. Все как следует напились, публика смеялась и участвовала в нашем безумии. Заключительная веселая картинка этого турне навсегда остается в моей памяти.